Крадущаяся Тьма - Страница 160

160

Досказав все до конца, Алек устало опустил голову на плечо Серегила и снова глубоко вздохнул.

— Самое ужасное… Когда Ашназаи убил тебя… заставил меня поверить, что ты убит… он тогда говорил… — Алек крепко зажмурился. — Я тогда думал, что ты умер, считая меня предателем.

Серегил откинул прядь волос со лба юноши и поцеловал его.

— Теперь все в порядке, тали. Если бы то на самом деле был я, я бы ему не поверил. Я слишком хорошо тебя знаю.

— И я никогда не говорил тебе… — Бледное лицо Алека залилось краской.

— Я сам не понимаю, но я…

Он умолк, когда Серегил привлек его ближе к себе.

— Я знаю, тали. Я знаю.

Алек поцеловал его в губы.

Первой реакцией Серегила было недоверие. Однако Алек был настойчив, неуклюж, но решителен. Он длился мгновение и целую вечность, этот неумелый поцелуй, и так много говорил о сбитой с толку неопытности юноши…

Этот бесценный момент не нуждался в словах.

«Он совсем без сил и запутался. Его пытали, так ужасно пытали», — говорил себе Серегил, но на этот раз сомнения не нашли почвы.

«Отец, брат, друг».

« Возлюбленный».

Серегил закрыл глаза, зная, что чувства, которое соединило их, им хватит навсегда.

Алек первым нарушил молчание. Вытерев лицо углом плаща, он сказал:

— Нам лучше двигаться. Если я сейчас усну, тебе не удастся меня разбудить. Мардус ведь приближается.

— Тебе нужно во что-нибудь одеться. — Серегил встал и начал стягивать с себя тунику; при этом он нащупал черный кинжал, который носил на груди.

— Чуть не забыл. Это я сохранил для тебя. Серегил развернул шарф, которым обмотал кинжал. Секунду он смотрел на лезвие — символ своего поражения и одновременно надежды в бесконечные дни их разлуки. Наконец он потянул за прядь волос, обвивавшую рукоять, и позволил ветру унести золотой локон в море.

Глава 48. Круг сужается

Иртук Бешар направила коня вперед и поехала во главе колонны рядом с Мардусом. Капитан Динарин, командир отряда, встречавшего их на берегу, придержал лошадь, еле сумев скрыть дрожь ужаса.

Мардус приветствовал колдунью любезным поклоном.

— Доброе утро, почтеннейшая.

— И тебе того же, благородный Мардус. Твои разведчики вернулись?

— Да. Они не обнаружили никаких препятствий. Мы сегодня вечером разобьем лагерь, а завтра будем уже на месте, готовые к последней церемонии.

— Благословение Сериамайуса почиет на тебе, как всегда, господин. — Иртук бросила взгляд на темный чеканный профиль. — Должна сказать, что ты кажешься удивительно уверенным в успехе, несмотря на смерть Варгула Ашназаи и побег узников прошлой ночью.

Мардус выразительно пожал плечами.

— Ашназаи сам навлек на себя смерть, несмотря на все мои предостережения. Потерять Алека, конечно, жалко. Что за замечательный юноша!

— Но другие пленники?

— Отправленные по следам солдаты говорят, что их освободил скаланский отряд, в котором не больше дюжины всадников, бежавший потом на восток. Нет, Шлем будет восстановлен, и я послужу Сериамайусу как Ватарна. — Холодная улыбка Мардуса стала шире. — Не такое уж малое достижение для побочного сына, не признанного Верховным Владыкой, а?

— Я предвидела, что такой день наступит, — ласково сказала дирмагнос, — еще когда ребенком качала тебя на коленях. Даже и теперь еще молодой Верховный Владыка ничего не подозревает. Когда придет время, ему ничего не останется, как уступить место тебе, своему преданному брату. Когда ты увенчаешься Шлемом и рука Сериамайуса будет простерта над тобой, никто не сможет оспаривать твое право на трон.

— А как поживает сегодня утром юный Теро? Иртук Бешар засмеялась сухим шелестящим смехом:

— Он подавлен. В высшей степени подавлен.

Второй патруль, отправленный на разведку, был гораздо многочисленнее первого. Наблюдая за ним из-за нескольких больших валунов, Микам насчитал дюжину пленимарцев; они ехали по дороге в сторону храма.

Прокравшись обратно к сосне, он обнаружил, что Нисандер спокойно прислушивается к голосам солдат, рассыпавшихся между деревьями у берега.

— Что они говорят? — прошептал Микам.

— Похоже, они ищут место, где бы можно разбить лагерь. Вскоре пленимарцы вернулись на лужайку в четверти мили не доезжая храма. Микам и старый волшебник осторожно последовали за ними.

— Они как будто решили остановиться здесь, — сказал Микам, глядя, как солдаты принялись валить деревья на опушке. — И как раз там, где должен возвращаться Серегил. С этой лужайки далеко просматриваются уступы скал.

— Он должен увидеть их раньше, чем они его, — ответил Нисандер, поворачивая обратно к своему убежищу.

— Будем надеяться, — пробормотал Микам. — Мне не очень понравилось, как он помчался отсюда. Может быть, мне стоит пойти ему навстречу? Тебе ничего не будет здесь грозить?

— Со стороны этих ребят? — улыбнулся маг. — Нет, конечно. Отправляйся спокойно.

Прячась за кустами, росшими вдоль дороги, Микам миновал пленимарский лагерь; никто его не заметил. Притаившись за упавшим деревом, он пересчитал солдат. На поляне их оказалось десять. Двоих видно не было.

Когда Микам отошел от лагеря на порядочное расстояние, он вышел на берег и двинулся на юг, высматривая какие-нибудь признаки движения. Нисандер не уточнил, далеко ли от их убежища был Алек. Глянув на солнце, Микам решил, что Серегил отправился в путь немногим больше часа назад.

Волны прилива грохотали, ударяясь о берег; прошел еще час, прежде чем Микам наконец заметил вдали две фигуры, движущиеся ему навстречу. Хотя до них было еще слишком далеко, чтобы рассмотреть детали, он разглядел, что Серегил поддерживает Алека и они с трудом преодолевают каменистый склон.

160