Крадущаяся Тьма - Страница 175

175

— Понимаешь, он думает, что может умереть. — Лицо Серегила было почти неразличимо в темноте, но Алек все же разглядел на нем выражение муки.

— Микам? Мне кажется, это ему не грозит, — ответил Алек и добавил без особой уверенности: — Валериус не велел бы нам уйти, если бы ожидал такого.

— Я едва ли перенесу еще и эту потерю, — сказал Серегил, позволив наконец прорваться чувствам, которые он сдерживал все эти дни. Но прежде чем Алек смог что-то ответить, его друг снова зашагал по улице, направляясь на запад.

Они прошли еще несколько кварталов, прежде чем юноша понял, куда они идут.

Единственный закопченный петух охранял проем ворот; лапа его была пуста, фонарь исчез. За низким забором не было ничего, кроме зияющей ямы подвала, заваленной обуглившимися досками. Сгорело все: гостиница, конюшня, ворота, что вели на задний двор. В воздухе висел горький запах политого дождями пепла.

— О Иллиор! — прошептал в ужасе Алек. — Я знал, что тут ничего не осталось, но все же…

Серегил казался пораженным не менее Алека.

— Пожар еще только начинался, когда я ушел… Силле было всего два года, когда я купил гостиницу.

Алек вздрогнул, ненавидя Варгула Ашназаи еще сильнее за те воспоминания, которые сохранились у них о Силле и всех остальных.

— Как ты думаешь, их души все еще здесь? Серегил поддел ногой кусок потрескавшегося камня.

— Если они и бродили тут, ты даровал им покой, когда задушил того подонка.

— А что с Лутасом?

— Думаю, дризиды в храме вырастят его и сделают со временем жрецом…

Серегил умолк, увидев, как из дыры на месте кладовой с громким знакомым мяуканьем к нему метнулась маленькая тень. Радостно мурлыча, Руета стала тереться о хозяйские ноги, выгибая спину в ожидании ласки.

Серегил и Алек ошеломленно смотрели на кошку, потом Серегил дрожащими руками поднял животное и прижал к себе. Руета тут же уткнулась головой ему в подбородок.

— Клянусь богами, Триис ведь всегда жаловалась, что Руета не показывается дома до тех пор, пока я не вернусь. — Погрузив пальцы в покрытый золой мех, Серегил хрипло прошептал: — Ну. старушка, на этот раз тебе лучше уйти вместе с нами. Сюда мы больше не вернемся.

— Никогда. — Алек положил руку на плечо Серегилу и погладил Руету. — Никогда.

Когда через несколько часов они вернулись на улицу Колеса, Валериус как раз заканчивал обильный поздний ужин в столовой.

— Не вешайте головы, вы двое. С Микамом все будет хорошо, — сообщил дризид, стряхивая крошки с бороды.

— А как его нога? — спросил Серегил.

— Пойди посмотри сам.

Рядом со спящим Микамом сидела Элсбет, держа отца за руку. Из-за усталости она казалась старше своих пятнадцати лет; ее густые темные волосы были заплетены в толстую косу, падающую на простое синее платье. Точная копия Кари, когда они еще только познакомились, подумал Серегил.

— С ним все хорошо, — прошептала девушка. Комната была полна свежего воздуха и запаха целебных трав. Серегил с облегчением заметил, что щеки спящего окрасил слабый здоровый румянец. На свежих повязках проступила кровь, но нога была цела.

— Валериус говорит, что со временем отец снова сможет ездить верхом, — сказала Серегилу и Алеку Элсбет. — Я уже велела приготовить повозку, чтобы завтра отвезти его домой. Мама так беспокоится!

— Мы тоже поедем с вами, — ответил ей Серегил, гадая, как встретит их мать Элсбет.

Глава 52. Последние слова

— Ма, мама! Сюда едет повозка! И еще всадники! — закричала Иллия от ворот. — Должно быть, это папа возвращается!

Заслонив глаза от слепящих лучей послеполуденного солнца, Кари встала рядом с дочерью, следя, как на холм медленно поднимается закрытый экипаж. Во всадниках она узнала Серегила и Алека. Микама среди них не было.

Кари, не сознавая этого, прижала руку к животу и поспешила по дороге навстречу повозке. Уловив настроение матери, бежавшая следом Иллия притихла.

Серегил пустил коня галопом, опередив остальных, и ужас Кари еще усилился, когда он приблизился к ней. Она никогда еще не видела его таким бледным и изможденным. В лице его было что-то… словно на нем лежала непроницаемая тень.

— Где папа, дядюшка Серегил? — потребовала ответа Иллия.

— В повозке, — ответил тот, натягивая поводья и спешиваясь. — Он ранен, но идет на поправку. С ним Элсбет и Алек.

— Слава Создателю! — воскликнула Кари, обнимая его. — Ох, Серегил. я знаю насчет «Петуха». Мне так жаль! Эти бедные добрые люди…

Серегил тоже неловко обнял ее, и Кари, почувствовав неладное, отступила на шаг и заглянула ему в лицо.

— В чем дело? Что-то еще случилось?

— Так новости не дошли до тебя?

— На рассвете Магиана сообщила, что вы вернулись, — больше ничего.

Серегил отвернулся от нее; его лицо сделалось пугающе бесстрастным. Мгновение он молча смотрел на покрытые свежей зеленью поля.

— Нисандер мертв.

Кари поднесла руку к губам, слишком пораженная, чтобы что-то сказать.

— Этот славный старичок, который показывал мне волшебные фокусы в День Сакора? — спросила Иллия. Она нетерпеливо приплясывала вокруг взрослых, готовая заплакать. — Как это — он мертв? Его убили плохие люди?

Серегил с трудом сглотнул, лицо его было мрачным.

— Он совершил очень мужественное деяние. Очень трудное и очень мужественное. И он умер.

Остальные подъехали к ним, и Серегил расправил плечи. Лицо его не выдавало теперь никаких чувств, на нем была написана лишь сосредоточенность.

Слишком много самообладания, подумала Кари, торопясь к повозке. Но увидев Микама, она не думала уже ни о ком другом.

175