Крадущаяся Тьма - Страница 142

142

В лесу хрустнула ветка, и Серегил пригнулся, готовый отразить нападение из засады. Из-за деревьев появился высокий худой человек.

— Ну, вот наконец и ты, милый мальчик, — по-скалански произнес знакомый голос.

— Нисандер? — Серегил, все еще настороженный, не двинулся с места. Волшебник откинул капюшон. Он был в дорожной одежде — старом камзоле и мешковатых штанах, выцветший плащ удерживала старая бронзовая пряжка, которую он всегда носил.

Когда Нисандер сделал шаг вперед, Серегил не смог сдержать пораженного вздоха. Даже в красноватом свете заката Нисандер был похож на привидение. Его лицо, ставшее еще более морщинистым, было бледным как мел. Хуже того, он как-то съежился, стал словно меньше ростом — сутулая карикатура на прежнего Нисандера. Только блеск в глазах и знакомый теплый голос остались прежними.

Неожиданность такой встречи заставила Серегила опасаться обмана — ведь и костер был иллюзией. Подавив свой первый порыв — обнять старого друга, — он, не подходя ближе, спросил:

— Как ты нас нашел? Нисандер поморщился:

— Благодаря тому амулету на крови, что ты оставил Магиане, конечно Пришлось повозиться и поколдовать, но, как видишь, я здесь.

Сунув клинок в ножны, Серегил радостно обнял старика.

— Я не сомневался, что это тебе удастся, но, клянусь Светом, выглядишь ты ужасно!

— Так же как и ты, милый мальчик, — хмыкнул Нисандер.

—Микам вытащил лодку на гальку берега и подбежал к друзьям.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что дожидался нас здесь? — воскликнул он с изумлением. — Откуда ты знал, где мы окажемся? И почему не послал нам магического известия?

— Все по порядку, — вздохнул старый маг, опустился на принесенное волнами бревно и движением руки погасил иллюзорный огонь. — Должен признаться, для меня видеть вас — большое облегчение Я боялся, что могу все-таки и не найти вас.

— А об Алеке ты что-нибудь знаешь? — с надеждой спросил Серегил, тоже садясь на бревно.

— Нет, но тебе не следует отчаиваться, — ласково похлопал его по плечу Нисандер. — Будь он мертв, я бы об этом узнал. Сила пророчества все теснее связывает нас с каждым днем.

Микам собрал охапку сухих сучьев и выудил из кошеля на поясе зажигательный камень.

— Ну, что касается меня, то никаких видений или снов мне послано не было; но чем больше я наблюдаю, как идут дела, тем больше верю пророчеству. Ну вот взять тебя, Нисандер. Клянусь Пламенем, как тебе удалось оказаться здесь?

— Действительно, взять меня, например, — сказал Нисандер сокрушенно. — Из такого путешествия, как то, в которое меня отправил дирмагнос. не возвращаются невредимыми Но кое-что оно мне и дало. Пока мое тело выздоравливало, мой дух свободно плавал в океане снов и видений. Думаю, мне известно, как найти храм. Вход в него отмечен большой белой скалой, окруженной черными камнями. И он находится недалеко от берега.

От разочарования Серегила даже затошнило, как от несвежей пищи.

— Вот как? Ты хочешь сказать, что мы должны найти единственную скалу на всех этих сотнях миль окрестностей горы?

— Еще месяц назад я считал бы, что такое указание не имеет особой цены,

— пробормотал Микам, который разделял скептицизм друга.

Однако Нисандер казался абсолютно уверенным в себе.

— Мы ее найдем, — заверил он Серегила и Микама. — Это не обязательно означает, что дело наше кончится успешно, но скалу мы найдем.

— Мне снились сны, — сообщил Нисандеру Серегил.

— С тобой случилось не только это, — фыркнул Микам. — Покажи свою грудь.

Серегил снял повязку и показал Нисандеру потрескавшуюся желтую корку, образовавшуюся вокруг шрама.

— Должно быть, это какой-то знак. Лейтеус утверждал, что именно этой ночью появится комета.

— Несомненно, — согласился Нисандер. — Добро или зло такой знак предвещает, мы еще увидим. А что было в твоем сне?

Серегил поднял камешек, похожий по форме на нож, и стал вертеть его в руках.

— Я никогда потом почти ничего не помню, кроме огромной фигуры с уродливой головой, которая смотрит на меня сквозь воду, когда я тону. Не можешь ли ты… ну, вроде как вытащить из меня остальное?

Нисандер покачал головой:

— Я должен беречь и силы, и свою магию. То немногое, что у меня есть, далось мне нелегко, и оно потребуется для преодоления ожидающих нас препятствий. Даже огонь, которым я подал вам сигнал, вызван заклинанием Магианы. Что же касается сна, то он, наверное, каким-то образом готовит тебя к будущим испытаниям.

Микам откинул назад свои густые рыжие волосы и вздохнул:

— Ты не мог бы сообщить нам немного больше подробностей?

Нисандер кивнул:

— Пока не произошло нападения на Ореску, я надеялся, что мне никогда не придется вам этого рассказывать. Ну а потом я просто не мог.

Как ты знаешь от Серегила, существует пророчество, в котором названы четверо: Хранитель, Древко, Воин и Проводник. Хранитель — это я; я стал им еще в дни своего ученичества у Аркониэля. Мы с ним охраняли — в подвалах под Домом Орески — фрагмент сокровища некромантов, называемого Шлемом Сериамайуса.

— Чашу, — перебил его Серегил. Нисандер удивленно посмотрел на него:

— Как, о боги, ты о ней узнал?

— Наверное, в видении, — сказал Микам, подбрасывая сучья в костер. Солнце уже погрузилось в море на западе, и небо казалось покрывалом, расшитым алмазами звезд.

— Да, это была Чаша, — продолжал Нисандер. — А потом Серегил и Алек привезли мне тот деревянный диск. И еще: как раз перед празднеством Сакора я послал Серегила за третьим амулетом — короной, спрятанной далеко в Ашекских горах. Серегил сразу понял — и по тому, как выглядели тела принесенных в жертву людей, которые он там нашел, и по зловещей магической ауре, окружавшей корону, — что она каким-то образом связана с диском. Однако я тогда ничего ему не сказал и взял с него клятву хранить тайну. Никто — даже Алек — ничего не знал.

142